"Фильмы, которые стоят того" - самая субъективная рубрика провинциального киноблога. То кино, которое стоит 2-3-х часов потраченного на просмотр и пары месяцев (а то и больше) потраченного на раздумья времени.
Если мир подлунный сам лишь во сне явился нам...
Кто: чешский режиссер Ян Шванкмайер, сюрреалист и экспериментатор.
Что: первый полнометражный фильм Шванкмайера "Алиса" ("Сон Аленки") по мотивам произведения Льюиса Кэррола "Алиса в Стране Чудес".
Почему стоит смотреть: самая необычная и неоднозначная экранизация Кэррола, уникальный стиль Яна Шванкмайера, объединяющий гиперреализм, элементы игрового кино и анимации
Гениев очень сложно понять, но подвох в том, что иногда любую не до конца понятую вещь именуют гениальной, ищут в ней скрытые смыслы, истолковывают ее на разные лады, создают из пустоты новую философию. Неизвестно, что хуже – такое поклонение колоссу на глиняных ногах или отрицание всего, не укладывающегося в голове, как неинтересного и заумного.
Возможно, гениальность не стоит пытаться интерпретировать, ее нужно просто наблюдать, и тогда остается надежда соприкоснуться с идеей в ее чистом виде, без примесей разнообразных побочных теорий.
С этой точки зрения первый полнометражный фильм чешского гения Яна Шванкмайера «Алиса» являет собой превосходный образец искусства, в котором практически невозможен поиск двойного дна. Сам режиссер называл свою картину «не сказкой, а сном, который, в отличие от сказки, лишен морального нравоучения».
Бесспорно, великое произведение Льюиса Кэрролла давно перестало быть просто забавной сказкой для детей. Да и было ли когда? Взрослые возвели из истории девочки, преследующей белого кролика, жутковатый лабиринт глубоко потаенных младенческих страхов, наркотических галлюцинаций, умственных расстройств и скрытых сексуальных подтекстов. В результате, во взрослом воображении Алиса претерпела куда более странные трансформации, чем могла бы в детских фантазиях, став культурным и даже секс-символом.
Ян Шванкмайер в своей «Алисе» (другое название «Сон Аленки») достиг апогея этого взрослого безумия, облачив во фрагменты Алисиной истории свои собственные фобии. С другой стороны, он вернул историю Алисы к первоначальной трактовке – всего лишь описанию сонных причуд детского воображения. Ведь в голове ребенка могут без причин происходить всякие невероятности, и только взрослые ищут всему невероятному какое-то объяснение.
Фильм Шванкмайера – абсолютное кино не для всех. Он очень тяжел для восприятия, и, в первую очередь, даже не с визуальной, а с аудиальной стороны. В ленте полностью отсутствует музыка – вокруг только раздражающий скрежет, стук, треск, звон, дребезжание и монотонный голос Аленки, читающей авторский текст. Но вся эта какофония непонятным образом гармонирует с картинкой – резкой смесью непосредственной детской игры, жутковатого подергивания не совсем мертвых зверьков и агрессивной оживленности бытовых приспособлений.
Недавняя рафинированная страшная сказка Тима Бертона, кстати, называющего Шванкмайера среди своих учителей, к сожалению, ничего общего с работой чешского мастера не имеет. Шванкмайеру вообще не свойственна красивость в общепринятом понимании. Его «сюр-реальность» – белые обшарпанные двери, старая мебель, унылый коридор с потрескавшейся краской. Все предметы, будь то письменный столик, потемневшие от времени ножницы, чучела и скелеты животных, банки-склянки, булавки, линейки, – словно прокрались на экран прямиком с пыльного чердака или из лавки старьевщика. Клаустрофоб Шванкмайер все действие «Алисы» переводит в замкнутые пространства – ящики стола, комнатки игрушечных домиков, слишком маленькие для подросшей Аленки, крохотный кукольный театр, тесный чулан, полный странного зверья. Даже сама Страна Чудес заключена в рамки обычного деревянного дома. Среди этих древностей и гонится за зубастым суетливым кроликом любопытная Алиса-Аленка.
Ян Шванкмайер долгое время изучал взаимосвязь физических ощущений и кинематографического искусства. «Алиса» также построена на приемах тактильного изображения. Под аккомпанемент естественных звуков режиссер погружается в физиологию своих персонажей, стирая грани между живым и неживым. Чучело белого кролика истекает песком, словно кровью, мясо и батон приобретают повадки насекомых, носок и вставная челюсть превращаются в мудрую гусеницу, а вполне себе человеческая Аленка становится фарфоровой куклой. Превращая сон в кошмар, Шванкмайер обращает внимание зрителя на физиологические моменты, в том числе и на болевые, – марионетки и скелеты заштопывают свои раны, кролик отрезает ножницами головы бумажным валетам, а какой-то пронырливый крысенок устраивает пожар на голове у Аленки.
Сюрреалистический стиль Яна Шванкмайера – это соединение кукольного мультфильма, кино и коллажа. Тем не менее, произведения этого режиссера нельзя назвать ни тем, ни другим, ни третьим. Он и сам против установки каких-либо рамок. В мире Шванкмайера нет границ, нет логики, все ограничено только тем, насколько далеко вы, отважные зрители, готовы следовать за Аленкой в кроличью нору (точнее, в ящик письменного стола).
В фильме не встретится ни Чеширского Кота, ни морской кадрили, ни герцогини. Но режиссеру удается куда более важный элемент книги Кэрролла – он способен обратить все происходящее в обычный необычный сон, освободиться от необходимости поиска потайных значений. Действительно, в снах сложно искать мораль или логику – даже от самых интересных грез наутро остаются только туманные воспоминания и впечатления. За эти ощущения мы и ценим сны.
А теперь закройте глаза – иначе вы ничего не увидите.
